Цымбал О.Г. (Ярославль) Коллегия управляющих фондом теорикона в системе афинских финансовых магистратур IV в. до н.э

О.Г. Цымбал ^*

КОЛЛЕГИЯ УПРАВЛЯЮЩИХ ФОНДОМ ТЕОРИКОНА
В СИСТЕМЕ АФИНСКИХ ФИНАНСОВЫХ МАГИСТРАТУР
IV В. ДО Н.Э.

Исследование проводится при поддержке Министерства образования и науки РФ: Госконтракт № 16.740.11.0104,
Аналитическая ведомственная программа развития научного потенциала высшей школы,
а также РФФИ, грант № 10-06-00140-а

^SUMMARY

Одним из аспектов политической истории Афин IV в. до н.э., традиционно рассматриваемой под углом кризиса греческого полиса, была трансформация системы управления государством. Эти изменения современные исследователи нередко связывают с усилением роли финансовых магистратов и людей, имевших отношение к торгово-ремесленной сфере, в политической жизни Афин¹. Достаточно распространенной является точка зрения, согласно которой расширение полномочий финансовых магистратур, прежде всего комиссии теорикона, противоречило принципам афинской демократии, демократические институты отходили на второй план перед фигурой сильного лидера². Действительно, в античной традиции сохранились указания на то, что создание комиссии теорикона привело к упразднению ряда других финансовых магистратур и управляющие «зрелищным фондом» принимали участие в самых различных сферах жизни государства (Aesch. III. 125; Arist. Ath. Pol. 47. 2; Dem. III. 29; Din. I. 96). В связи с данной проблемой весьма важно выяснить, как соотносились функции комиссии теорикона с компетенцией других финансовых магистратов и существовали ли в афинской политической системе механизмы, ограничивавшие влияние управляющих «зрелищного фонда».

Прежде всего, попытаемся выяснить на основе данных античной традиции, какие функции исполняли члены комиссии теорикона в различных сферах государственного хозяйства. По словам Аристотеля (Ath. Pol. 47. 2), «лица, избранные для заведования зрелищным фондом» (пер. С.И. Радцига) совместно с полетами и казначеями воинских сумм заключали арендные контракты, устраивали торги на разработку рудников и сбор податей. Демосфен намекает на то, что комиссары теорикона прилагали усилия для благоустройства города (Dem. III. 29). Динарх утверждает, что благодаря деятельности Эвбула, управлявшего фондом теорикона, были оснащены триеры (Din. I. 96). Эсхин (III. 25) в речи, произнесенной в 330 г. до н.э., сообщает, что заведующие теориконом до принятия закона Гегемона исполняли должность аподектов и должность контролера (ἀντιγραφέυς), «ведали корабельными верфями, строительством арсенала, проведением дорог, т.е. держали в своих руках почти все хозяйство города» (Пер. Л.М. Глускиной).

Именно слова Эсхина чаще всего приводятся исследователями в качестве доказательства того, что полномочия комиссаров теорикона нарушали традиционные принципы демократии. Нужно отметить, что у Эсхина в 330 г. до н.э. были основания для того, чтобы преувеличить властные полномочия заведующих теориконом³: Эсхин желал представить своего противника Демосфена, который в тот период исполнял должность заведующего теориконом, как человека, узурпировавшего непомерную власть. При сопоставлении с данными других источников утверждение Эсхина о том, что с появлением коллегии заведующих теориконом ряд афинских магистратур (аподекты, антиграфы) полностью утратили свое значение, выглядит несколько гиперболизированным.

Должность аподектов появилась в Афинах при Клисфене и, видимо, переняла функции колакретов (Harpocr. 46. 4-11)⁴. Во времена Аристотеля (Ath. Pol. 48. 1-2) десять аподектов принимали все взносы в казну, учитывали их и распределяли по соответствующим статьям расхода. Аподекты вели заседания Совета Пятисот, на которых разбирались вопросы о вине частных или должностных лиц в неправильном распределении средств. Они также производили расследования по делам, связанным с отдачей рудников или налогов на откуп, причем в делах, касавшихся небольших сумм, приговор аподектов был окончательным. В остальных случаях дела передавались в Гелиэю. Вряд ли столь значимая должность могла полностью исчезнуть. Скорее всего, деятельность аподектов, как и работа полетов (Arist. Ath Pol. 47. 2), контролировалась комиссарами теорикона⁵.

Контролер (ἀντιγραφέυς)⁶, согласно Эсхину, каждую пританию делал сообщение народу о доходах. Исходя из этих функций, антиграфа, на наш взгляд, можно отождествить с упоминаемым у Аристотеля секретарем, который «должен читать документы народу и Совету» и «не имеет других полномочий, кроме обязанности читать» (Ath. Pol. 54. 5. Пер. С.И. Радцига), и с встречающимся в надписи 443/2 г. до н.э. (IG II² 223C) βουλῆς ταμίαι⁷. Таким образом, есть определенные основания полагать, что антиграфы продолжали функционировать как во времена Эвбула и Демосфена, так и во времена Аристотеля. Антиграфы встречаются также в речи Демосфена (XXII. 38), относящейся к 355 г. до н.э. Демосфен называет антиграфа в числе лиц, «которые верховодили Советом» (Пер. В.Г. Боруховича), из чего можно сделать вывод о том, что до учреждения комиссии теорикона антиграфы имели более широкие полномочия, чем просто чтение документов. На наш взгляд, то скромное положение, которое занимали антиграфы во времена Аристотеля, было результатом того, что многие их обязанности были переданы комиссарам теорикона (о чем и сообщает Эсхин). Но все же нет оснований говорить о том, что антиграфы полностью потеряли свое значение после реформ Эвбула. Согласно Аристотелю, антиграфы избирались путем поднятия рук, что свидетельствует о том, что афиняне отводили данной магистратуре важную роль.

Еще одной должностью, на которую, возможно, непосредственное влияние оказывала комиссия теорикона, была магистратура попечителей водопроводов. Согласно Аристотелю (Ath. Pol. 43. 1), в IV в. до н.э. эта должность избиралась путем поднятия рук. Она редко встречается в источниках, однако Демосфен дважды упоминает о попечителях водопроводов с иронией, негативно отзываясь о политике афинских финансиситов (Dem. III. 29; XIII. 30). Возможно, появление попечителей водопроводов тоже было результатом реформ Эвбула⁸.

Не вызывает сомнений у исследователей участие комиссаров теорикона в обустройстве города, контроле над корабельными верфями, арсеналом, строительстве флота и т.д.⁹. Многие мероприятия в этих сферах неразрывно связываются с именем Эвбула. Динарх сообщает, что при Эвбуле количество триер у афинян увеличилось (Din. I. 96). Эти слова оратора подтверждаются и эпиграфическими данными: если в 357/6 г. до н.э. в Афинах было 283 триеры (IG II² 1611. 9), то к 353/2 г. до н.э. их насчитывалось уже 349 (IG II² 1613. 302), а к 330/29 г. до н.э. – 410 (IG II² 1627. 266-278). Под руководством Эвбула были отремонтированы доки и начато строительство морского арсенала в Зее (IG II² 1627. 352; IG II² 1168). О связи Эвбула со строительными программами свидетельствуют и фрагменты из речей Демосфена (Dem. III. 29; XIII. 30). С именем Эвбула отождествляются важные изменения в сфере организации торговли (Dem. VII. 12; XXXIII. 23). Однако из данных фактов вовсе не следует, что комиссары теорикона непосредственно осуществляли руководство строительными работами и оснащением флота, регулировали торговые отношения. Аристотель в «Афинской политии» называет магистратов, которые отвечали за эти сферы жизнедеятельности государства: попечитель водопроводов (43. 1), рыночные надзиратели (51. 1), надзиратели за мерами (51. 2), хлебные надзиратели (51. 3), портовые попечители (51. 4), строители дорог (54. 1), заведующие ремонтом храмов (50. 1), астиномы (50. 2), Эсхин упоминает должность строителя стен (III. 24).

Комиссия теорикона, по всей видимости, определяла направления экономической политики государства и контролировала деятельность магистратов, отвечавших за различные отрасли государственного хозяйства. Этот контроль, видимо, базировался на финансовой зависимости этих магистратов от комиссии теорикона. После 354 г. до н.э. в зрелищный фонд поступали все ежегодные излишки доходов (Dem. XIII. 29; LIX. 4), и члены коллегии теорикона с этих пор стали определять приоритетные направления расходования финансовых средств и следили за выполнением намеченных задач. Фактически комиссарам теорикона были отведены функции, которые ранее выполнял Совет Пятисот. (По закону Гегемона 335 г. до н.э.¹⁰, видимо, эти функции были возвращены Совету. По описанию Аристотеля (Ath. Pol. 45. 2; 47-40), Совет в конце IV в. до н.э. вновь располагал большими полномочиями в финансовой сфере.) В условиях обострения экономических проблем в государстве понадобилась централизация управления финансовой системой полиса, поэтому контроль над денежными средствами был передан узкой группе лиц.

Интересен также вопрос о соотношении функций комиссии теорикона и другой важной финансовой магистратуры – должности казначея военного фонда (ὁ ταμιάς (ταμίης) τῶν στρατιωτικῶν), которая достаточно часто встречается в источниках, относящихся к 70-м – 30-м гг. IV в. до н.э. (Dem. XLIX. 12, 16; IG II² 207. fr. 11, IG II² 212. 44, Arist. Ath. Pol. 43. 1; 47. 2). Нет оснований полагать, что во главе военного фонда стояла коллегия: в источниках название этой должности упоминается только в единственном числе. Этот магистрат заведовал «военным фондом», из которого изымались деньги на экстраординарные, прежде всего, военные, расходы¹¹. Воинский фонд появился раньше «зрелищной кассы», как указывал Гарпократион (Harpocr. 153. 15 – 154. 1). Видимо, это объяснялось тем, что в военное время была особенно острая потребность в гибком управлении финансами¹².

Казначей военного фонда избирался на тот же срок, что и заведующие теориконом, и аналогичным способом. Совместно с комиссарами теорикона этот магистрат участвовал в контроле над деятельностью полетов. Из речей Демосфена (I. 19; III. 20; IV. 25-27; XI. 27) видно, что существовала своеобразная конкуренция между военной кассой и зрелищным фондом за право использовать «излишки» государственных доходов. Даже во времена Эвбула «излишки» доходов не шли в теорикон автоматически: существовал закон, согласно которому «если начиналась война, все оставшиеся после расходов на внутренние нужды деньги должны были употребляться для военных целей» (Dem. LIX. 4; Пер. В.Г. Боруховича). Однако этот закон вступал в силу только тогда, когда действительно происходил вооруженный конфликт. После Союзнической войны, когда Афины официально не вели военных действий, все деньги направлялись в зрелищный фонд. Борьба за право распоряжаться государственными финансами между заведующими фондом теорикона и военными казначеями на протяжении 50-40-х гг. IV в. до н.э. была особенно напряженной, т.к. все время сохранялась потенциальная угроза со стороны Филиппа. После неудачного похода на Эвбею в 348 г. до н.э. Аполлодор предложил на рассмотрение народного собрания вопрос о том, куда направить излишки бюджета: в «зрелищный фонд» или на военные цели (Dem. LIX. 4-6), однако против него было вынесено обвинение в противозаконности. Аполлодор проиграл процесс и вынужден был уплатить штраф¹³. Появившееся в схолиях к речам Демосфена утверждение о том, что человек, предложивший перевести средства из зрелищного фонда в воинский, подвергался угрозе смертной казни (Schol. Dem. I), скептически оценивается практически всеми исследователями¹⁴. Высказывалось предположение, что обе кассы могли получать финансовые излишки в один и тот же год¹⁵, но в любом случае до 339/8 г. до н.э., когда Демосфен сосредоточил все свободные денежные средства в воинском фонде (Dem. III. 11. Philoch. Fr. 56a), преимущество оставалось на стороне комиссии теорикона.

Следует обратить внимание еще на один вопрос: как соотносился термин ὁ ἐπὶ τὸ θεωρικόν с другим термином, встречающимся в источниках – ὁ ἐπί τῇ διοικήσει. Ряд исследователей полагают, что ὁ (ὁι) ἐπί τῇ διοικήσει – название самостоятельной должности. В.В. Латышев считал, что прообразом этой магистратуры был «попечитель государственных доходов» – должность, о которой упоминает Плутарх применительно к Аристиду (Arist. 4). По мнению исследователя, этот магистрат имел «верховный надзор за всем государственным хозяйством, заботился о взыскании доходов и о правильном распределении их на расходы». Затем эта должность была возрождена уже под новым названием – ὁ ἐπί τῇ διοικήσει – во времена Ликурга¹⁶. Ф. Митчел полагал, что ὁ ἐπί τῇ διοικήσει – должность с чрезвычайными полномочиями, созданная, специально для Ликурга¹⁷. Некоторые исследователи ставят знак равенства между терминами ὁ ἐπὶ τὸ θεωρικόν и ὁ ἐπί τῇ διοικήσει и считают, что Ликург руководил афинской казной, будучи избранным заведующим теориконом¹⁸.

Причина разногласий историков кроется в том, что термин ὁ ἐπί τῇ διοικήσει упоминается в речах афинских ораторов (Hyper. Fr. 23 (118); V. 28; Aesch. II. 149; Dem. XXIII. 209; LIX. 4), но Аристотель в «Афинской политии» ничего не сообщает об этой должности. В ряде случаев из контекста речи можно понять, что под «управляющим государственной казной» имеется в виду заведующий теориконом. Например Гиперид (Hyper. V. 28) сообщает, что «…народ голосованием избрал его (Демосфена) казначеем для управления всеми средствами» перед тем, как в Афинах «происходили многочисленные процессы из-за этих государственных дел и войны» (пер. Л.М. Глускиной). Видимо, в этом отрывке речь идет об избрании Демосфена заведующим теориконом перед битвой при Херонее¹⁹. Брат Эсхина Афобет тоже занимал должность ἐπὶ τὴν κοινὴν διοίκησιν (Aesch. II. 149), а принадлежность Эсхина к сторонникам Эвбула и его связь с комиссией теорикона несомненна²⁰.

На наш взгляд, выражение ὁ (ὁι) ἐπί τῇ διοικήσει было неофициальным термином, употреблявшимся либо по отношению к лицам, стоявшим во главе комиссии теорикона, либо по отношению к казначею воинских сумм: все зависело от того, в какую кассу – военную или зрелищную – шли в тот момент излишки доходов. Во времена Эвбула, когда приоритет сохранялся за фондом теорикона, заведующие этой кассой воспринимались афинянами как казначеи государственного хозяйства в целом и в неофициальной речи могли именоваться ὁ ἐπί τῇ διοικήσει. Аристотель, с большей щепетильностью подходивший к вопросам терминологии, употребил в своем трактате официальные названия этих должностей.

Довольно широкая компетенция финансовых магистратов в IV в. до н.э. не могла не привести к повышению политического авторитета людей, исполнявших эти должности. Афинские финансисты IV в. до н.э. нередко не только оказывали влияние на решение вопросов, непосредственно связанных с развитием государственного хозяйства, но и выдвигали свои внешнеполитические концепции²¹. И тем не менее, их влияние на политическую жизнь не следует считать безграничным. Казначеи теорикона при всей своей значимости, как и другие магистраты, были подотчетны логистам (Arist. Ath. Pol. 48. 3). О том, что не все процессы, происходившие в политической жизни Афин были подконтрольны «группе Эвбула», как это пытается изобразить Демосфен (II. 29; VIII. 68-69; XXI. 209), свидетельствует уже сама возможность вынесения на рассмотрение народного собрания вопроса о переводе «излишков» в военную кассу (Dem. LIX. 4-6) и присутствие среди политических лидеров Афин многочисленных противников курса Эвбула (Демосфен, Гиперид).

Таким образом, сопоставление функций управляющих теориконом с компетенцией других финансовых магистратур IV в. до н.э. свидетельствует о том, что полномочия заведующих теориконом в экономической жизни полиса, хотя и не вполне соответствовали традиционным принципам политической системы афинской демократии, не создавали угрозу концентрации власти в одних руках²². Существование большого числа специализированных финансовых магистратур, конкуренция между ними, их совместное участие в различных государственных предприятиях создавали своеобразную систему «сдержек и противовесов», препятствовавшую концентрации власти.

К началу статьи

ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ

^* Цымбал Оксана Григорьевна, аспирант кафедры всеобщей истории, сотрудник Центра антиковедения ЯрГУ им. П.Г. Демидова.

К началу статьи

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См., например: Маринович Л.П. Греки и Александр Македонский. К проблеме кризиса полиса. М., 1993. С. 60; Eder W. Die Attische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr.: Krise oder Vollendung? // Die athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr. Stuttgart, 1995. S. 21; Hansen M.H. «Rhetores» and «Strategoi» in Fourth-Century Athens // GRBS. 1983. Vol. 24. P. 157; Mosse’ C. La classe politique à Athènes au IVème siècle // Die Athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr. Stuttgart, 1995. P. 67.

² Bleicken J. Die Einheit die athenischen Demokratie in Klassischer Zeit // Hermes. 1987. Bd. 115. S. 277; Ober J. Mass and Elite in Democratic Athens. Rhetoric, Ideology and the Power of People. Princeton, 1989. P. 102; Rhodes P.J. Athenian Democracy after 403 B.C. // CJ. 1980. Vol. 75. 305-323.

³ Кондратюк М.А. Теорикон // ВДИ. 1989. № 1. С. 143; Leppin H. Zur Entwicklung der Verwaltung Öffentlicher Gelder im Athen des 4. Jahrhunderts v. Chr. // Die athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v.Chr. Stuttgart, 1995. S. 560.

⁴ Латышев В.В. Очерк греческих древностей. Ч. 1. СПб., 1997. С. 275.

⁵ Leppin H. Op. cit. S. 560; Cawkwell G.L. Eubulus // JHS. 1963. № 83. Р. 57.

⁶ Латышев В.В. Указ. соч. С. 276-277.

⁷ Х. Леппин без сомнений говорит о том, что в этой надписи упоминаются антиграфы: Leppin H. Op. cit. S. 560.

⁸ Cawkwell G.L. Op. cit. Р. 56.

⁹ Кондратюк М.А. Указ. соч. С. 142; Leppin H. Op. cit. S. 560; Cawkwell G.L. Op. cit. Р. 65-66; Burke E.M. Lycurgan Finances. // GRBS. 1985. Vol. 26. P. 251-264.

¹⁰ М.А. Кондратюк считает, что закон Гегемона был принят в 337/6 г. до н. э. или несколько позже: Кондратюк М.А. Указ. соч. С. 143; По мнению Н.Н. Розова, казначеи теорикона были лишены контроля над финансовой сферой еще в 339 г. до н.э. по инициативе Демосфена. Закон Гегемона, проведенный в период с 336 по 330 г. до н.э., восстановил должности аподектов и антиграфов. См.: Розов Н.Н. О зрелищных деньгах в Афинах // ЖМНП. 1893. № 5. С. 62.

¹¹ Латышев В.В. Указ. соч. С. 278.

¹² Leppin H. Op. cit. S. 563.

¹³ О декрете Аполлодора см.: Cawkwell G.L. Op. cit. Р. 58-61; Hansen M.H. The Theoric Fund and the graphe paranomon against Apollodorus // GRBS. 1976. Vol. 17. P. 235-246.

¹⁴ Дискуссии по этому вопросу см.: Hansen M.H. The Theoric Fund… P. 236-243; Leppin H. Op. cit. S. 564.

¹⁵ Leppin H. Op. cit. S. 565.

¹⁶ Латышев В.В. Указ. соч. С. 276.

¹⁷ Анализ точки зрения Ф. Митчела см.: Кондратюк М.А. Указ. соч. С. 140.

¹⁸ Там же. С. 140-141.

¹⁹ Там же. С. 140; Cawkwell G.L. Op. cit. Р. 58.

²⁰ Маринович Л.П. Греки и Александр... С. 105; она же. Античная и современная демократия: новые подходы к сопоставлению: учебное пособие. М., 2007. С. 142; Harris E.M. Aeschines and Athenian Politics. New York, 1995. P. 38-39.

²¹ Подробнее об этом см.: Cawkwell G.L. Op. cit. Р. 51-53; Beloch K.J. Attische Politik seit Pericles. Leipzig, 1884. S. 183-193.

²² Нам представляется вполне справедливой мысль В. Эдера о том, что полномочия финансовых магистратов в IV в. до н.э. были не настолько большими, как полномочия стратегов в V в. до н.э.: Eder W. Op. cit. S. 21.

К началу статьи

БИБЛИОГРАФИЯ

Кондратюк М.А. Теорикон // ВДИ. 1989. № 1. С. 137-144.
Латышев В.В. Очерк греческих древностей. Ч. 1. СПб., 1997.
Маринович Л.П. Греки и Александр Македонский. К проблеме кризиса полиса. М., 1993.
Розов Н.Н. О зрелищных деньгах в Афинах // ЖМНП. 1893. № 5. С. 49-66.
Цымбал О.Г. Комиссия теорикона и казначей военного фонда в системе управления финансами Афин IV в. до н.э.: соотношение функций // Реальность. Ретроспекция. Реконструкция: Проблемы всемирной истории: Cб. науч. тр. / В.В. Дементьева, М.Е. Ерин (отв. ред.). Ярославль, 2011. С. 10-14.
Beloch K.J. Attische Politik seit Pericles. Leipzig, 1884.
Bleicken J. Die Einheit die athenischen Demokratie in Klassischer Zeit // Hermes. 1987. Bd. 115. S. 257-283.
Burke E.M. Lycurgan Finances. // GRBS. 1985. Vol. 26. P. 251-264.
Cawkwell G.L. Eubulus // JHS. 1963. № 83. Р. 47-67.
Eder W. Die Attische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr.: Krise oder Vollendung? // Die athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr. Stuttgart, 1995. S. 11-28.
Hansen M.H. «Rhetores» and «Strategoi» in Fourth-Century Athens // GRBS. 1983. Vol. 24. P. 151-159.
Hansen M.H. The Theoric Fund and the graphe paranomon against Apollodorus // GRBS. 1976. Vol. 17. P. 235-246.
Harris E.M. Aeschines and Athenian Politics. New York, 1995.
Leppin H. Zur Entwicklung der Verwaltung Öffentlicher Gelder im Athen des 4. Jahrhunderts v. Chr. // Die athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v.Chr. Stuttgart, 1995. S. 557-571.
Mosse’ C. La classe politique à Athènes au IVème siècle // Die Athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr. Stuttgart, 1995. P. 67-77.
Ober J. Mass and Elite in Democratic Athens. Rhetoric, Ideology and the Power of People. Princeton, 1989.
Rhodes P.J. Athenian Democracy after 403 B.C. // CJ. 1980. Vol. 75. P. 305-323.

К началу статьи

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВДИ – Вестник древней истории
ЖМНП – Журнал Министерства народного просвещения
CJ – Classical Journal
GRBS – Greek, Roman and Byzantine Studies
IG – Inscriptiones Graecae
JHS – Journal of Hellenic Studies

Back to the beginning

SUMMARY

O.G. Tsimbal

THE THEORIC BOARD IN THE SYSTEM OF ATHENIAN FINANCIAL OFFICES
IN THE 4^th CENTURY B.C.

The 4^th century B.C. in Athens was a time when the political role of financial magistrates and men associated with the sphere of trade and industry significantly increased. Modern researchers often suggest that the expansion of authority of the financial offices, especially the Theoric board, contradicted the principles of the Athenian democracy. The purpose of the paper is to analyse the balance of authorities between the Theoric board and other financial magistracies of the 4^th century B.C. and to reveal the system that limited the influence of the Theoricon controllers. The author concludes that although it was not in absolute accordance with the traditions of the Athenian democracy, the authority of the Theoric board did not lead to the concentration of power and was limited by different mechanisms.